Очень может быть, что со стороны я выглядела как умалишенная, разговаривая, сама с собой. Судя по лицу Борна, он примерно так и подумал. Да ну и пусть. Какая, в сущности, мне сейчас разница? Важно лишь одно – чтоб Маркус выжил, чтобы остался со мной. И ради этого я готова выглядеть хоть в конец ополоумевшей в глазах окружающих. Потому что… потому что я люблю его! И пусть нам на самом деле не суждено быть вместе, как бы все не обернулось. Да я это знаю! И трезво оцениваю свои шансы на счастливую семейную жизнь со своим любимым. Этих шансов практически нет. Однако я люблю его и не переживу если он умрет…
Вернулся Халай со всем необходимым, не забыв прихватить даже запасные факелы. Он тут же без промедления принялся обрабатывать раны Маркуса, которые были поистине ужасны. Я с содроганием следила, за тем как горец промывает, а затем чем-то смазывает и перевязывает раны. И вздрагивала каждый раз от его прикосновений, словно это были мои раны. Халай конечно был предельно осторожен, и вряд ли Барс, провалившийся вновь в забытье, чувствовал боль, но я-то чувствовала. Наконец Халай закончил свою работу. Весь перевязанный зверь выглядел очень замученным, и у меня сердце кровью обливалось от жалости. Мы переместили его на подготовленный заранее лежак из веток и толстого плаща Халая, и я уложила голову Барса себе на колени, всей душой надеясь, что он сейчас очнется.
Борн и Халай убрали уж начавшие попахивать трупы, оттащили в недалекий овражек и завалили камнями. Разожгли маленький костерок, тщательно следя за тем, чтоб он не дымил. Оба не сговариваясь, сели спинами к огню зорко вглядываясь в ночную темноту и не выпуская оружия из рук.
Время шло, утекало сквозь пальцы, а Маркус все ни как не приходил в сознание.
– Нам нужно возвращаться в лагерь госпожа. – Наконец заговорил Борн. – Если кто-то обнаружит ваше исчезновение, начнется страшный переполох.
– Нет. – Решительно отрезала я. – Еще раз повторяю: ни куда я отсюда не уйду. К тому же если моего отсутствия до сих пор не заметили, до утра не стоит волноваться. Ведь не станет же кто-то среди ночи заглядывать в мою палатку, чтоб убедится, что я не пропала.
– Но к утру придется вернуться. – Заметил Халай. – А я останусь здесь.
– Посмотрим. – Неопределенно ответила я, не желая в данный момент пререкаться. Моя рука совершенно неосознанно ворошила мягкую шерсть Барса… И вдруг он открыл глаза. Не передать какое облегчение я в этот момент испытала.
– Как ты себя чувствуешь? – Глупый вопрос конечно, но мне показалось, глаза Маркуса сверкнули иронией.
– Бывало и хуже. – Ответил он.
– Куда уж хуже? Ты же еле живой!
– Я живучий как таракан девочка.
– Фу гадость, какая! – Сначала я хотела рассердиться, но потом поняла, что он специально шутит. – Лучше бы сказал, что у тебя девять жизней как у кошки.
– И это тоже.
– Я смотрю, что умирать ты уже не собираешься.
– Ни в коем случае. На самом деле все не так страшно как кажется, малышка.
Я почувствовала, с каким трудом дается ему этот разговор, однако, судя по всему, Маркус нереально быстро идет на поправку. Раз шутит, значит, точно не умрет. Я невольно улыбнулась.
Халай осторожно коснулся моего плеча.
– Ну, как?
– Лучше чем можно было ожидать.
Услышав это, горец вздохнул с явным облегчением и, подумав немного, спросил что-то на своем языке.
Я постаралась воспроизвести ответ Маркуса как можно точнее. Хочу заметить, что задачка оказалась не из простых. Во-первых, в языке агррами если хоть в одном слове не правильно поставишь ударение, его смысл кардинально меняется, а то и всей фразы. Во-вторых, я абсолютно не поняла что сказала. Халай, однако, все понял и окончательно успокоился. Хотя не знаю, не рано ли. Ведь Барс все-таки серьезно ранен.
Спустя несколько минут мы задумались на одной довольно серьезной проблемной: что делать дальше?
– Наверное, его надо перенести в наш лагерь. – Немного неуверенно предложила я. Я не могла сказать, что это однозначно хорошая идея. И Халай тут же это подтвердил.
– Нельзя. – Сказал он отрывисто с сильным акцентом. – Это может навредить Ото'о Ша. И лучше, чтоб об этом ни кто не знал.
Борн промолчал, и вообще ни как не выразил своего отношения к нашему разговору, но мне почему-то показалось, что телохранитель согласен с Халаем.
– Но ведь нельзя же оставлять его здесь.
– Можно. – Вмешался Маркус, однако кроме меня этого никто не услышал, а я предпочла проигнорировать.
– Придется в таком случае кому-то дежурить тут. – Предложил Борн. – Например, несколько твоих людей, Халай которым ты больше доверяешь, могут делать это по очереди.
Горец отрицательно покачал головой, даже не подумав объяснить причину своего отказа. Впрочем, немного подумав, и я с ним согласилась.
– Лучше все-таки чтоб никто не знал о случившемся.
– Почему? – Поинтересовался Борн.
Я неопределенно пожала плечами. Как это ни странно, мне показалось, что он даже лучше знает почему, и только претворяется несведущим.
Мы помолчали.
– Итак, мы ни к чему не пришли. – Спустя пару минут заключил Борн.
– Вы оставите меня здесь и продолжите путь. – Мысленно велел Маркус.
– И не надейся. – Упрямо возразила я. – Мы ни куда не поедем, пока ты не поправишься и не встанешь на ноги… ну на лапы.
– Твой батюшка вряд ли с этим согласится, Астор.
– Я скажу ему, что заболела, и хочу здесь, задержатся ненадолго. И мы будем ухаживать за тобой, пока тебе не станет лучше.
– Девочка, это неразумно…
– А мне все равно! Ты не бросил меня, когда я умирала от яда. Я тебя тоже не оставлю.
– Астор, пойми ты, для твоей, да если уж на то пошло, и для моей безопасности будет лучше, если вы немедленно уедете. Не стоит сидеть тут и дожидаться убийц!
– Может быть. – Мне надоело спорить, да я и не могла быть полностью уверена в своей правоте, но и уступать не собиралась. – Хватит спорить, от тебя все равно уже ничего не зависит.
– Вот упрямая! – Сокрушенно вздохнул Маркус, и кажется, заснул.
Мужчины с большим недоумением смотрели на меня, и я невольно тоже вздохнула.
– Ну что ж, пока поступим, так как я уже сказала, а там будет видно.
Оба согласно кивнули.
Халай немного поколебался, но все же решил задать мучавший его вопрос:
– Ты слышишь Ото'о Ша?
Я задумчиво посмотрела на Барса. Моя рука неосознанно поглаживала снежно белую с бликами серебра шерсть, чесала за ухом, как котенка. Если только можно представить себе такого огромного кота. Все как тогда в пещере… Я задумалась: стоит ли отвечать на вопрос? Наверное…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});